"Зубр" Даниил Гранин

[tajno]

Прочитала повесть Даниила Гранина «Зубр» о русском ученом-биологе и генетике Н. В. Тимофееве-Ресовском. Необычный человек с необычной судьбой. Удивительный, особый мир науки – вне политики, вне идеологии, даже вне времени. И в то же время в этом мире - вполне человеческие страсти, слабости и страдания.

И уже не в первый раз замечаю во многих великих ученых один любопытный момент. Они, в плоть и кровь впитавшие принципы доказательной науки, строгих критериев проверки гипотез, скептического отношения к любого рода явлениям и понятиям, не имеющим внятного и четкого научного объяснения, на склоне лет, прорвавшись на самую «передовую» человеческих знаний, приходят к некоей границе, где застывают с неким трепетом и удивлением, и признаются самим себе в существовании высшего и непостижимого. Вдвойне удивительно это в ученых, всю жизнь проживших и проработавших в атеистическом государстве.

Другой пример такого рода – Бехтерева. Она, всю жизнь посвятившая изучению человеческого мозга, в итоге пришла чуть ли не к мистике и к вере в необъяснимое.

Оставлю на память несколько отрывков из книги "Зубр":   

 

Он гордился могуществом науки и принадлежностью к ней. Она позволяла погрузиться в невнятный лепет природы. Слух его выбирал осмысленность – то, что он способен был расшифровать. Это было немного, но он первый из смертных слышал его. Он следил за сплетением тончайших нитей, осторожно ступал по блистающей проволоке с новым, свежим чувством восторга. Он считал любую гусеницу умнее своего ума. С какой непостижимой гениальностью было устроено в ней все, каждая ножка, ворсинка! Разрозненные, казалось, явления вдруг соединялись в нечто ошеломляюще простое. Из кирпичей складывался собор.

_______________

Впоследствии спорили: кто Зубр – открыватель или пониматель? То есть, тот, кто нашел или тот, кто первый понял и объяснил? Пожалуй, большинство склонялись к тому, что он – пониматель, для него результат измерялся приближением к истине, а истинно то, что плодотворно. Все равно его усилия лишь ступенька на лестнице, идущей в небо. Да и можно ли мерить жизнь результатами? За суммой результатов пропадает жизнь. А жизнь больше любых результатов. Жизнь – это прежде всего любовь. Научиться можно только тому, что любишь, и понять можно только то, что любишь.

________________

Благополучный человек, он может позволить себе быть нравственным. А ты удержи свою нравственность в бедствии, ты попробуй остаться с той же отзывчивостью, жизнелюбием, как когда тебе было хорошо. Не раз возвращался Зубр к одному разговору, что происходил в камере, где он сидел, - разговору о непостыдной смерти. Боимся мы смерти, презираем ее, думаем о ней, не думаем о ней – все равно войдем в нее. К этому надо быть готовым всегда, значит, надо стараться держать в чистоте свою совесть. Смерть ужасна, когда ты умираешь со стыдом за годы, прожитые в суете, в погоне за славой, богатством. Нет удовлетворения, к моменту смерти ничего не осталось, не за что ухватиться, все рассыпается как пыль, не было добра, не было самопожертвования.

________________

Вольность требует простора, пространства, полей, распаха неба и распаха души. Это более русское понятие, чем свобода.

________________

Он считал, что Россия не страна, а нечто большее – некий мир. Существует арабо-иранский мир, существует Дальний Восток, существует латиноамериканский мир, и существует Россия – материк со своей судьбой, путем, предназначением. У каждого материка есть свой смысл..

________________

Родина – это всегда детство: старый деревянный дом, который живет в памяти, - огромный, со скрипами, вздохами, солнечной сухой пылью, запахом сушеных грибов, зеленым мхом колодца и запахом, влажным запахом реки из него, а ещё роща со страхами перед совами и ужами, с крутой лестничкой вниз, к зеленому пруду.

________________

Отличал его оптимизм. Я занимался геронтологией и убедился, что долголетие невозможно без оптимизма. Оптимизм дается генетически. Нажить его трудно.